Виражи чужого мира - Страница 27

И только для того, чтоб убедиться еще раз, что я поняла все правильно, кротким голоском интересуюсь:

— А почему они избранницы и госпожи, а я — просто Таресса?

— Они же надели браслеты повелителя, а ты отказалась, — служанка старается говорить жалостливо и проникновенно, но даже не подозревает, что за пилюлю я ей готовлю.

— Тогда я могу надевать свое платье и идти?!

— Куда?

— Куда захочу. Раз я не избранница, а свободный человек — нечего мне тут делать.

Низа молчит долгую минуту, и мне отлично видно, как она перестает тереть и без того блестящее зеркало и хмурится в поисках ответа.

— Пойду, принесу цветы, — находит, наконец, служанка уважительную причину немедленно ринуться за консультацией, а я и не спорю.

Я собираюсь сходить поесть, и поближе рассмотреть коллег. А может даже попытаюсь с ними поговорить… если рядом не будут крутиться пронырливые служанки.

Стол был накрыт в соседнем, проходном зале, и, несмотря на сообщение Низы, я оказалось за ним далеко не первой. Уже почти половина девушек сидела на невысоких мягких полукреслах, и изучала содержимое многочисленных вазочек, салатниц, блюд, горшочков, соусников и прочей тары для еды, которой я даже не знаю названия. И особо узнавать не хочу, зачем засорять голову. Тем более что я и пробовать все это не стану. Слишком хорошо знаю, насколько различаются вкусовые пристрастия у народов собственного мира, а этот — все-таки чужой.

Потому неторопливо прохожу вдоль стола, и, обнаружив жареную тушку какой-то птицы, устраиваюсь напротив. Румяный окорочок, небольшой хлебец — и жевать закрыв глаза. М-мм, какое счастье, так и хочется верить, что это я сижу в собственной кухне, а маги, повелитель и озабоченные туземцы мне просто приснились.

— Что, так вкусно? — с сомнением спрашивает справа звонкий девичий голос.

Открываю глаза и внимательно изучаю девушку с явно славянской внешностью. Даже могу почти точно сказать, где еще сохранились такие белокурые красавицы с фарфорово-голубыми глазами. Псковская область, глубинка, может Новоржев, может — Великие луки.

— Псковитянка? — говорю по-русски и сразу понимаю, точно, угадала.

В прекрасных глазах удивление, интерес, и, как ни странно, настороженность.

— А ты… тоже русская?

— Да, — коротко отвечаю я, стараясь не рассмеяться, и возвращаюсь к вопросу об еде, — а мясо — не так вкусно, как знакомо.

— А, — тянет она чуть разочарованно, и осторожно приоткрывает маленькую крышечку на обливном горшочке.

Ну, с ней все ясно, это любительница новых вкусовых ощущений. Такие не успокаиваются, пока не перепробуют все подряд. Была у отца такая ассистентка в одной из экспедиций. Тогда один из старых папиных друзей прислал ему приглашение на раскопки заброшенного храма в западной части Индии. Пропуск был на троих, и вскоре ассистентка Лиля рьяно знакомилась с народной индийской кухней. И все было просто прекрасно в первые дни, пока она просто пробовала, хвалила и наслаждалась деликатесами.

Возмездие наступило в тот момент, когда ей вздумалось записать рецептик для мамы. С того дня мы питались по-английски, сваренной лично Лилей кашей, яичницей и ветчиной.

— Я тоже почти русская, — совершенно беленькая, как снегурочка, тихая девушка недоверчиво оглядывает расставленные перед нами блюда, — с Беларуси. В Москву к подруге приехала… хотела домработницей наниматься.

— И как тебе тут? — с нарочитым безразличием интересуюсь я, утаскивая себе на тарелку еще и крылышко.

— Ничего… так, — внезапно смущенно краснеет беляночка, и я с разочарованием понимаю, что она мне не соратник.

И даже не единомышленник.

Ее сокровенной мечтой было найти работу, накопить денег и отвезти их в свою Беларусь. Чтоб провести газ, или отремонтировать старый домишко, или отдать жениху на покупку машины или трактора… если он, конечно есть, этот жених, девушка явно старше меня на пару лет. А тут все сразу… дворец, слуги, красавец повелитель и никакой работы… ни гектаров картошки, которую нужно бесконечно полоть, рыхлить и окучивать, ни подозрительной хозяйки, проверяющей белой салфеткой чистоту зеркал… и кто я такая, чтоб с ней спорить? Каждый сам волен выбирать… пока конечно, есть хоть малейшая возможность выбора.

— Раша? — Неожиданно с интересом спрашивает сидящая напротив светловолосая девушка со светло-серыми глазами, и торопливо продолжает по-английски, — я — Селин, штат Иллинойс. У меня контракт горит… я должна через четыре дня выступать в шоу…

— Ты уже в шоу, — неожиданно с ехидной насмешкой отвечает рыжеволосая и голубоглазая девица, — участвуй и радуйся. Я вот собиралась через месяц выйти замуж, жених мне никогда не простит такого позора.

— Вы что, не понимаете, что назад никогда не попадете? — Вступила в разговор девушка с довольно невзрачной внешностью и затравленным взглядом, — меня вызвал маг зейра Аторгиуса и у него в доме было две жены… из наших.

— Наложницы, — словно ненароком уточнила я.

— Да разве имеет значение, как их тут называют? Тех, кого повелитель дарит в дома знатных господ нельзя ни передарить, ни продать. Ну и что, что у зейра Аторгиуса пять жен? Они все в тепле, одеты, обуты и сыты. Он им и драгоценности дарит и наряды покупает. А еще — никаких проблем с работой, садиком, готовкой, беготней по рынкам…

— Дева, а ты, случаем, не засланный казачок? — тихо и скучающе озвучила я внезапно пришедшую в голову мысль, — что-то больно сладко поешь.

— Я просто не такая дура, чтоб не понять, где лучше, а где хуже! — Зло выпалила она в ответ, почти с ненавистью разглядывая меня, и вдруг едко осведомилась, — а тебе, интересно, почему браслета не дали? Проверку не прошла?